Чистая энергия, устойчивое развитие, сохранение биоразнообразия, декарбонизация – эти и многие другие «зеленые» нарративы европейские лидеры уже не считают заботой следующих поколений. «Действовать нужно здесь и сейчас!» – отныне лозунг не только экоактивистов, но и европейской элиты. Впрочем, Европейский союз перешел от слов к действиям, обнародовав в конце 2019 года «Европейский зеленый курс» – The European Green Deal. Цель этой стратегии вполне внятна – построить углеродно-нейтральную экономику к 2050 году внутри ЕС при устойчивом развитии всех сфер жизнедеятельности.
Казалось бы, а причем здесь Украина?.. Однако при всем! Доходы бизнеса от экспорта в ЕС, евроинтеграция, энергетическая независимость, инвестиции, доходы госбюджета, в конце концов, – все это зависит от реакции Украины на новый европейский «зеленый» курс. Green Deal сулит стране как новые возможности, вроде экспорта водорода в ЕС, так и серьезные угрозы в виде углеродных импортных пошлин… Вопрос в том, насколько быстро и болезненно Украина примет эту новую «зеленую» реальность и адаптируется к ней.
Процесс пошел
11 декабря 2019 года глава Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен представила новую стратегию экономического роста «The European Green Deal», которая предусматривает изменение модели развития европейского континента в сторону большей гармонии с окружающей средой. Европейский «зеленый» курс представляет собой дорожную карту превращения Европы к 2050 году в первый климатически нейтральный континент, одновременно стимулируя и модернизируя экономику, улучшая здоровье и качество жизни людей, заботясь о природе и окружающей среде, при этом обеспечивая социальную гармонию. «The European Green Deal дает больше для роста, чем забирает», — заявила в тот день глава Еврокомиссии, выступая перед европарламентариями.
Впрочем, если тогда ЕС готов был выделить 100 млрд евро для переустройства наиболее проблемных с экологической точки зрения отраслей, то сегодня – 1 триллион. И это только на начальном этапе!
В Green Deal намечены промежуточные (до 2030 года) и долгосрочные (до 2050 года) планы действий в девяти областях – от сельского хозяйства и строительства до создания экологичных промышленных циклов и «зеленой» энергетики. Задачи более чем амбициозные: сокращение к 2030 году совокупных углеродных выбросов ЕС на 55% от уровня 1990 года, сокращение выбросов транспорта на 90% и реновация 35 млн энергоемких зданий к 2050 году, производство 10 млн тонн водорода к 2030 году и тд.
Несмотря на то, что пандемия Covid-19 в целом отвлекла внимание европейских лидеров от Green Deal, за минувший год, однако, ЕС принял десятки стратегических документов для реализации дорожной карты, в том числе Новую промышленную стратегию, Водородную стратегию, Инвестиционный план, План развития циркулярной (круговой) экономики и др.
А что Украина?
Украинские чиновники среди первых отреагировали на новую европейскую стратегию развития. Уже 24 января 2020 года тогда еще неразделенное Министерство энергетики и защиты окружающей среды представило Концепцию «зеленого» энергетического перехода Украины до 2050 года – Ukraine Green Deal.
Однако, по мнению Станислава Зинченко, главы Комитета экологии и устойчивого развития Европейской бизнес-ассоциации и директора аналитического центра «GMK Center», направление дискуссии изначально задано неверно. «Green Deal – новая возможность трансформации европейской экономики (энергетики, промышленности, транспортной инфраструктуры, ЖКХ), и поэтому амбиции не столько экологические, сколько экономические», — рассказывает Зинченко. – А в Концепции и в целом среди украинской элиты пока, к сожалению, нет полного осознания этого».
Отметим, что Ukraine Green Deal, как и, впрочем, Стратегия низкоуглеродного развития Украины до 2050 года, так и остались на уровне проектов. Несмотря на заявление Дмитрия Кулебы (еще когда он был на посту вице-премьера по вопросам европейской и евроатлантической интеграции) о «приоритетности» темы Green Deal в правительстве, пока, по словам Станислава Зинченко, практических шагов предпринято мало. «Даже при разработке Национальной экономической стратегии Украины (утверждена Кабмином 3 марта 2021 года – ред.), где я отвечал за промышленный блок, эксперты не смогли интегрировать идеи зеленой трансформации во все сферы экономики. – Однако, — продолжает он, — нам удалось заложить хоть какие-то базовые вещи для адаптации Украины к Green Deal».
Новые точки роста
У современной мировой экономики немного точек роста, говорят экономисты, – их все меньше и меньше. По словам Зинченко, «зеленая» энергетика, циркулярная экономика, биотехнологии, как и космос, кстати, – новые точки роста. С ним заочно соглашается Назар Бобицкий, директор брюссельского офиса Украинской ассоциации бизнеса и торговли (UBTA). А именно, он выделяет три перспективных направления экономического развития Украины в контексте Green Deal.
Во-первых – агросектор. «Green Deal ставит перед собой задачу минимизации влияния на окружающую среду минеральных удобрений, пестицидов, антибиотиков и других агрохимических средств. Очевидное решение – органическое сельское хозяйство, — подчеркивает Бобицкий. – В Европе при этом ограничены возможности экстенсивно нарастить объёмы органического агросектора по всей цепочке добавочной стоимости органических продуктов питания». Это, с его точки зрения, открывает, напротив, неограниченные возможности для украинских производителей: от выращивание органических культур и животноводства, до производства органических удобрений, кормов и пищевых добавок.
Во-вторых, Назар Бобицкий делает акцент на водородной экономике, поскольку до сих пор в мире нет более экологического способа получения энергии. Речь идет именно о «зеленом водороде», производимым путем электролиза, т. е. разложения воды на кислород и водород под напряжением. Этот метод получения водорода «зеленый» оттого, что для электролиза используется углеродно нейтральные источники энергии. «В этом отношении Украина имеет уникальное сочетание все еще мощного сегмента атомной энергетики, потенциала для развития возобновляемых источников энергии, а также газотранспортной системы, которая может быть предназначена для хранения и экспорта водорода в ЕС», — уверен Бобицкий.
В-третьих – «зеленые» инвестиции, которыми может воспользоваться Украина. «В рамках Green Deal европейские финансовые институты, а следом за ними частные банки и финансовые компании, постепенно отказываются от кредитования углеродоемких производств, — отмечает Бобицкий. – Во всех сферах экономики идет настоящая охота за качественными инвестпроектами, которые будут демонстрировать позитивное влияние на климат и экологически устойчивые методы производства». Глава брюссельского офиса UBTA уверяет, что Украина – приоритетная страна для инвестиций со стороны таких финансовых учреждений, как Европейский инвестиционный банк: «Банк уже инвестировал в нашу страну 8 млрд евро – свыше 60% всего портфеля инвестиций в страны Восточного партнерства».
Углеродный налог – угроза №1
Европа с принятием Парижского соглашения застолбила за собой роль лидера в борьбе с изменением климата, но само соглашение со всеми своими рекомендациями пока не оказало ожидаемого эффекта на наиболее «коптящие» страны вроде Китая, ответственного, по данным Global Carbon Altas, почти за 28% выбросов CO2, США (14,5%), Индии (7,2%), России (4,6%). На весь Европейский союз приходится всего 8% выбросов, и поэтому в глобальном смысле усилий Европы будет недостаточно.
Но Green Deal – шире. В частности, в рамках нового курса налог на углеродные выбросы в расчете на тонну CО2 будет применяться не только внутри ЕС, но и в том или ином виде в отношении «грязных» импортеров, которые не следят за выбросами CO2 и создают «климатический демпинг» европейскому бизнесу. В их числе оказался и наша страна…
Над украинским бизнесом нависла серьезная угроза, ведь экспорт в ЕС составляет 41,5% от общего товарооборота. При этом, по данным «GMK Center», углеродный налог, а точнее – механизм углеродной корректировки импорта (Carbon Border Adjustment Mechanism), может затронуть треть украинского экспорта, в то время как 94% потенциальных налогоплательщиков – предприятия металлургической промышленности и электроэнергетики. Аналитики предсказывают ежегодный ущерб объемом 566 млн евро.
В то же время европейские бюрократы признаются, что собранные деньги они планируют направить на восстановление экономики от пандемии коронавируса, так как большинство средств в 750-миллиардном Плане восстановления ЕС – заемные.
Поэтому тянуть с этим в ЕС не намерены. 10 марта Европарламент большинством голосов принял резолюцию о введении CBAM – соответствующий законопроект парламентарии планируют рассматривать уже в июне. Глава комитета по вопросам экологии в Европарламенте Паскаль Канфан ранее в интервью французской газете «Ouest-France» заявил, что ЕС рассчитывает ввести CBAM с 1 января 2023 года. «Без этого механизма украинские, турецкие или китайские компании-конкуренты со временем вытеснят европейских производителей, — говорит евродепутат. — CBAM обеспечит честную конкуренцию нашим европейским компаниям и не допустит климатического демпинга». Канфан также отметил, что этот пограничный механизм – одно из условий успеха Green Deal.
Между тем пока в ЕС до конца не определились в какой форме вводить CBAM в отношении импортеров. Однако евродепутат Яник Жадо, инициатор резолюции о введении CBAM, в интервью газете «Le Monde» назвал создание рынка торговли квотами на выбросы «наиболее вероятным сценарием» с его точки зрения. В результате предприятие-импортер должно представить карбоноемкость своей продукции и, если она выше европейских стандартов, предприятие должно получить квоту на эту продукцию. Дополнительные квоты можно будет купить по тем же ценам что и на углеродном рынке ЕС для соблюдения недискриминационных норм ВТО.
Дел невпроворот…
Кроме того, аналитики ресурсно-аналитического центра «Общество и окружающая среда» в контексте Green Deal выделяют такие тенденции как деглобализация, замыкание производственных цепочек внутри ЕС, а также рост требований к качеству импортной продукции, который будет стимулировать экспортеров снижать использование пластика, пестицидов и улучшать экологичность товаров. Вместе с технологическим разрывом между Украиной и ЕС все это создает ряд рисков для украинской экономики. Именно поэтому эксперты призывают государство и бизнес неотложно планировать трансформирование многих отраслей – энергетической, металлургической, машиностроительной, химической, сельскохозяйственной – а не ограничиваться лишь заявлениями и стремлениями.