Редакция журнала The Economist
В последние годы финансовые регуляторы все чаще говорят о том, что изменение климата несет угрозу стабильности финансовой системы. Европейский центральный банк (ЕЦБ) вслед за пересмотром своей стратегии в июле намерен составить «план действий в области изменения климата».
Между тем бывший управляющий Банка Англии Марк Карни предупреждал о финансовых рисках изменения климата еще в 2015 году. В прошлом году американская Комиссия по срочной биржевой торговле опубликовала 200-страничный отчет, в котором черным по белому сказано: «Изменение климата представляет серьезный риск для стабильности финансовой системы США». При этом прогрессивные демократы требуют от президента Джо Байдена не назначать Джерома Пауэлла повторно на должность председателя Федерального резервной системы, отчасти потому, что, по их мнению, он сделал очень мало для устранения этого риска.
Но действительно ли климатические изменения так опасны? Предварительное стресс-тестирование, проведенное центральными банками, и отчеты компаний начинают проливать свет на этот вопрос. По большей части перспектива не слишком радужная – информация подтверждает, что климатические изменения могут подорвать финансовую систему… Однако много чего зависит от правительств и от того, сумеют ли они установить четкий курс на сокращение выбросов (к примеру, благодаря введению углеродного налога и стандартов энергоэффективности), чтобы дать банкам время подготовиться.
Существует три варианта того, как изменение климата может повлиять на финансовую систему.
Первый вариант – так называемые риски переходного периода. Эти риски могут с большой долей вероятности возникнуть в том случае, если правительства начнут продвигать более жесткую политику в области климата. В таких условиях экономика реструктуризируется, капитал уйдет из «грязных» секторов в более экологически чистые. Компании из отраслей, загрязняющих окружающую среду, могут просрочить выплаты по кредитам и облигациям. Цены на их акции могут обвалиться.
Второй вариант – повышение глобальной температуры скажется на финансовых фирмах, усиливая их риски. Списать отдельные природные катаклизмы на изменение климата довольно сложно. Тем не менее, согласно оценке Совета по финансовой стабильности, глобальные экономические убытки от погодных катастроф серьезно выросли — с $214 млрд в 1980-х до $1,62 трлн в 2010-х (если пересчитывать в ценах 2019 года). То есть доля этих убытков в глобальном ВВП увеличилась почти втрое. Эти убытки часто ложатся на плечи страховых компаний (хотя со временем они должны перейти к клиентам через повышение страховых премий).
Финансовая система может понести и куда более значительный экономический ущерб от изменения климата – к примеру, если эти изменения вызовут резкие колебания цен на акции. Силу такого влияния измерить куда сложнее, таков третий вариант. При повышении температуры на 3 градуса Цельсия от уровня доиндустриальной эпохи финансовые убытки могут колебаться от 2% до 25% глобального ВВП, следует из оценок Сети по экологизации финансовой системы – еще одного органа финансового надзора. И даже самые мрачные прогнозы покажутся нам раем, если изменение климата приведет еще и к конфликтам или массовой миграции.
Возможно, в худшем случае риски переходного периода внезапно трансформируются и причинят более обширный экономический ущерб. В 2015 году Марк Карни описал возможный «момент Мински» (названный в честь экономиста Хаймана Мински). В таком случае инвесторы резко скорректируют свои ожидания в отношении будущей политики в области климата, и в результате мы получим распродажи активов и повсеместную переоценку риска. Это может повлечь за собой повышение процентов по займам.
Ценность финансовых активов, по которым может ударить риск переходного периода, потенциально очень высока. По данным аналитического центра Саrbon Tracker, около $18 трлн глобального акционерного капитала, $8 трлн облигаций и около $30 трлн не котирующихся долговых инструментов связаны с экономическими секторами с высоким количеством выбросов. Эти показатели можно сравнить с рынком облигаций, обеспеченных долговыми обязательствами, образца 2007 года. Стоимость рынка тогда составила $1 трлн, и он оказался в самом центре глобального финансового кризиса. Однако последствия таких убытков все равно будут зависеть от того, кто является владельцем активов. Регулирующим органам следовало бы особенно беспокоиться о рисках для системных крупных банков и страховых компаний.
Согласно результатам предварительного стресс-тестирования, проведенного центральными банками, можно предположить, что влияние климатических изменений на финансовые институты управляемо. В апреле Банк Франции опубликовал результаты такого «упражнения». В отчете сказано, что французские банки мало подвержены рискам переходного периода. Тем не менее в результате засухи и наводнений в некоторых регионах обращения за страховыми выплатами участились в пять раз.
В недавнем докладе ЕЦБ и Европейского совета по системным рискам (ESRB) обнаружены аналогичные показатели. Риски банков и страховых компаний европейской зоны, связанные с секторами с повышенным уровнем выбросов, заявлены как «ограниченные», хотя убытки при сценарии превращения планеты в гигантскую теплицу, да при повышении температуры на 3,5 градуса Цельсия, оценены как гораздо более серьезные. Однако в обоих случаях убытки банков в корпоративных кредитных портфелях составляли лишь около половины того, что показали регулярные стресс-тесты европейских кредиторов – считалось, что у них достаточный уровень капитализации, чтобы пройти эти тесты.
Эти результаты совпадают с аналогичной проверкой, выполненной Центральным банком Нидерландов в 2018 году. Тесты показали, что влияние риска переходного периода на местные финансовые фирмы «управляемо». При наихудшем сценарии было представлено резкое изменение климатической политики наряду с быстрым развитием возобновляемой энергетики, что привело к «двойному потрясению» для компаний и глубокой рецессии. Но даже тогда показатель достаточности банковского капитала снизился примерно на 4 п.п. Это, конечно, довольно много, но все же меньше, чем показали регулярные стресс-тесты банков за этот год. Тесты проводила Европейская служба банковского надзора, и банки его прошли.
Тогда встает вопрос: насколько реалистичны эти стресс-тесты? Марк Кампанале из Carbon Tracker настроен скептически. По его словам, большинство фирм пользуются устаревшими моделями. Если аудиторам придет в голову проверить активы компаний в условиях резкого падения цен на нефть, связанные с этим долговые списания (из-за обесценивания активов) могли бы вызвать полную деморализацию инвесторов, которой как раз так опасаются регулирующие органы. В стресс-тестах также не используют полномасштабный кризис Мински.
Во многих прочих аспектах они консервативны. В большинстве тестов используется форсированный временной период – 5 лет в случае с банками Нидерландов и Франции – и при этом предполагается, что баланс фирм останется на том же уровне, что и сегодня. Однако было бы разумней учесть, что банки и страховые компании изменят свои бизнес-модели по мере энергоперехода и тем самым смогут сдержать негативные последствия для финансовой системы. Банк Франции провел второй тест, при котором фирмам позволено вносить реалистичные изменения в бизнес-модели на протяжении 30 лет. Неудивительно, но благодаря этому банки смогли резко сократить кредитование индустрии ископаемого топлива, а страховые компании подняли премии.
Впрочем, стресс-тесты показывают, насколько важно дать компаниям время для адаптации. Именно благодаря этому госполитика должна следовать по предсказуемому пути. Банк Франции обнаружил, что убытки по кредитам достигли пика, когда государство запаздывало с реализацией политики в условиях внезапного перехода. Судя по всему, изменение климата может серьезно повлиять на финансовую стабильность лишь в одном случае: правительства будут медлить, не приспосабливаясь к климатическим изменениям, после чего у них не останется иного выбора, кроме как принимать радикальные меры.